У бабушки 13 апреля юбилей – 80 лет. Ее доченьки решили сделать ей подарок и отремонтировать квартиру. Флаг в руки!
Я, как внучка, тоже решила внести свою посильную лепту в общее дело – бабушкино счастье. Мне досталась самая блатная работенка, как я потом узнала. Это покраска батарей.
Сначала этот процесс меня даже забавлял. Сидишь – малюешь. Думаю, что маляры в душе художники, где-то очень глубоко. Монохромия – вот их уникальный стиль. А ты уж, как ценитель, сумей увидеть в их искусстве глубину, смысл, оценить недосказанность оттенков. Ох, че-то меня понесло.
Ну, сижу – творю. Однообразная работа дарит время для раздумьев. А они как-то невеселы. За окном вон солнышко светит, мать-и-мачеха цветет, а меня моя биологическая (мама, в смысле) – в темницу.
Кто никогда не красил батарею, не поймет меня, за что я проклинала этих чудо-инженеров, которые придумали такое количество внутренних перемычек в этом гении радиаторной мысли. Мною, как ортодоксу-гуманитарию, это не только не понятно, а более того воспринимается как насмешка технарей над моими феминными мозгами и ручками. Представляю, как они целым отделом придумывали, как бы усложнить мне жизнь. Наверное, и научное обоснование имело место: обязательно, чтобы уголок был обозреваем, но не доступен для кисти, а для этого формул штук 30 напридумывали. Ох, уж они там покуражились, небось.
Пока красила, подумала, что батарея – это тот же сейф, там и ячеек, думаю, не меньше, чем в любом швейцарском банке, и все они вне зоны доступа. Так что, если надо будет что-то припрятать, я уже знаю куда.
Секция за секцией, секция за секцией…
В череде мыслей о вечном вспомнила смышленого Тома Сойера. Попробовала его фокус с забором на своих батареях. То ли родня Марка Твена читала, то ли имела богатый радиаторный опыт, то ли это просто мой крест (обычный чугунный с секциями и перемычками, а внутри водичка горяченькая), но мне было категорически отказано в смене и обещано поставить памятник за эту титаническую работу. Надеюсь не посмертно. Представляю картину. Кладбище. Скорбящие идут за процессией. Сквозь слезы они видят посвященный мне огромный радиатор (родня, думаю, не поскупится), а на нем фотка, моя. Надеюсь, им станет чуть легче в этот скорбный для них день.
Вечером иду с друзьями в кафе. Все лицо и волосы в розовую крапинку (типа, я дама крапленая), парфюм а ля алкидная краска и блуждающий взгляд в поисках дефектов покраски у близстоящих батарей. Спасибо, что меня и такую терпят.
Если бы мне было лет 17-18, обязательно бы выдержала наистрожайший конкурс в батарейный ВУЗ и совершила бы революцию в коммунальном хозяйстве планетян. А пока…